«Тень не созданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене».

Оставим на совести Валерия Яковлевича «лопасти латаний», меня сейчас больше интересует настроение: извивы тканей, дымок над эстетским мундштуком, неправдоподобно длинноногая, сквозящая гибким телом сквозь домашний наряд Ведьма Измерений… Чем не Серебряный Век? Рисунок «Триплексоголика» напоминает графику Обри Бёрдслея; в нем ощущается атмосфера утонченного (хоть и не затрагивающего сюжет) разврата. Но как иначе описать эти томные жесты, изнеженные позы, патологически-прекрасные фигуры (новые fleurs du mal – маленькие головки на бесконечных стеблях тел)? Разумеется, жить такие персонажи должны в специально созданных для них оранжерейных условиях, в стильных национальных домиках под сенью небоскрёбов, и любоваться внешним миром сквозь геометрическую паутину райтовских окон.

«Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне…
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне».

Сюжет «Триплексоголика» – гибрид герметичного детектива (это как у Агаты Кристи: все заперты и мало-помалу исчезают) и мистического триллера. Инфернальные призраки. Исполнение желаний (вы ведь знаете, что исполнения желаний надо бояться?..) за определенную – определенную самой ведьмой, разумеется – плату. Загадочный дом с бесконечными переходами, бездонными подвалами и живыми портретами.

Сюжет недурен: он внятен, связан, имеет завязку, кульминацию и развязку в подобающей последовательности, и особо ранимые зрители могут даже попробовать прослезиться ближе к финалу. Но, в общем и целом, «Триплексоголик» производит впечатление редкой для аниме разновидности несоответствия содержания и формы: на мой взгляд, имела место «попытка с избыточными средствами». Такой дизайн мог обслуживать куда более величественный замысел…

Только не относитесь к сказанному слишком серьезно. В конце концов, это а) CLAMP; б) только маленький кусок манги; в) полнометражка, сиречь предвестник сериала. Главный герой, Ватануки – школьник, состоящий в хозяйственном рабстве у г-жи Юуко, владелицы магазинчика желаний. Отсюда – весь набор шуток, связанных с порой старшешкольного созревания (влюбленность / комплексы / несоответствие желаний возможностям и т.п.). Для усугубления несерьезности имеется стандартный кроло-зверь фирменной CLAMP’овской селекции («Мокона» черной масти), пара кавайных девочек-служанок и пристрастие ведьмы к сакэ определенной марки.

«Тайны созданных созданий/ С лаской ластятся ко мне…» (В.Я. Брюсов) - это о том, что никакое пространство CLAMP’а не защищено от проникновения соседнего сюжета и предшествующего периода, и потому «Триплексоголик» визитируют ребятишки из «Хроники крыльев». Впрочем, там им, кажется, рады. К слову, что касается пространства: измерение «Триплексоголика» (особенно внутри помещений) отчетливо трехмерно. Кому это нравится – что ж, отлично. Остальные… остальные потерпят.

Н-да, а интересно посмотреть, как «Триплексоголик» воплотится в TV сериале, благо и ждать остается недолго. Ведь хочется иногда чего-нибудь эдакого... нарочитого, непропорционального, с отраженьями, ведьмами и призраками. Из манерно-лилового периода CLAMP.

«Триплексоголик» как сборник новых токийских быличек*.

Когда старые сказки совсем перестают пугать и радовать, кривозубая ухмылка соц. (равно как и кап-…) реализма внушает осознанное раздражение, а фэнтезийные новоделы тщетно дразнят, как фальшивые елочные игрушки, тогда нам на выручку приходят безыскусные городские легенды – добрые старо-новые былички о том, как одна девочка… или один мальчик… или кто-то из взрослых, но совсем недавно, вот тут рядом, и соседка сама это видела, а среди знакомых есть те, кто могут всё это клятвенно подтвердить. Истории об опасной близости «тонкого мира», не имеющие логичного объяснения и несообразные как материалистическому, так и религиозному мировосприятию. А зловещая достоверность (при вполне объяснимой невозможности проверить!) придает таким рассказкам ту пикантность, которой нам так не хватает в повседневной виртуальности.

Юного Ватануки Кимихиру с детства одолевают всяческие потусторонние видения: духи и призраки прямо-таки охотятся за ним. Вконец измучившись, он попадает в загадочный «Магазинчик желаний», и тамошняя хозяйка, ориентальная femme fatal, г-жа Юко, предлагает Ватануки сделку – духи дают ему поблажку, а за это он поступает к ней на службу. Правда, вне мистической твердыни магазинчика Ватануки по-прежнему уязвим, но г-жа Юко подыскала ему подходящего приятеля, Домэки Сидзуку, чья мощная аура распугивает потусторонних надоед. Надо ли говорить, что работать домохозяйкой у ленивой, прожорливой и регулярно выпивающей Юко, а остальное время коротать в обществе сумрачного интроверта Домэки, это – не та участь, о которой мечтает впечатлительный Ватануки. Но не всё в мире подчиняется нашим желаниям, и мало что сообразуется с нашими вкусами… И Ватануки, чья жизнь с детства тесно связана с пространством духов, усвоил это правило пусть и нехотя, но прочно.

«Триплексоголик» представляет собой собрание новоготических новелл, жутковатых и назидательных. Антология сказок, рассказанных ночью – в них есть ложь (читай: «мистическая составляющая»), есть намек и есть, само собой, добрым молодцам урок. Прекрасная Юко (также известная любителям КЛАМПа как Ведьма Измерений) предлагает зрителям пройти курс «бухгалтерии желаний», науки в высшей степени практической. Людям надо не только знать, ЧЕГО именно они хотят, но и взвешивать свои хотенья на весах совести и здравого смысла... хотя бы в целях неувеличения энтропии персональной вселенной. Зачем мы лжем, тщеславимся, потакаем своим слабостям? Какие сиюминутные облака разгоняем и какие перспективные тучи собираем над своими суетными головами?.. Юко нам всё расскажет, Домэки обо всем выразительно промолчит, Ватануки за всех поволнуется, а непременная КЛАМПовская Мокона добавит пол-чайных ложки кавая для крепости.

К слову о «кавае», вернее, о его фактическом отсутствии. На мой взгляд, «Триплексоголик» – модерн от КЛАМПа (с предощущением, впрочем, грядущего ар-деко), воплощение высокого стиля. В нем отсутствуют мелкие недорогие красивости, детали из серии «на грош пятаков», умилительные лубочные пейзажики. Статисты «без речей» – школьники, прохожие и иная сюжетная сволочь – сделаны в виде движущихся белесых силуэтов, и это выглядит приятней, чем тщетные попытки оживить улицы и коридоры бездыханными картонными пешеходами: ясно, что какая-то публика вокруг толпится, но ее отдельные лица нас сейчас не интересуют. Зато интерьеры выверены до мелочей, наряды Юуко продуманы, точно платья оскаровских лауреаток, все движения и жесты замечательно верны. При том, что в рассуждении анатомии КЛАМП достиг невиданных сюрных высот: головы малы, как радость греха, а конечности протяженны, как раскаяние. Но как естественно двигаются эти нарочито непропорциональные тела – только посмотрите, как персонаж идет, садится, обхватывает руками колени, спускает ноги с кровати, берет чашку! Сделать подобных героев жизнеспособными сложнее, чем банально мультипликационно оживить. Мне приходилось слышать резкую критику рисовки «Триплексоголика» (чаще, правда, от тех, кто не интересуется историей живописи, равнодушен к графике Серебряного века и не выносит передвижников), но факт остается фактом: при всей паучьей эксцентрике рисунка Юко действительно выглядит инфернальной красавицей, Ватануки – неловким подростком, его приятельница Химавари – грациозной старшеклассницей. А затейливость воплощения придает сюжету дополнительное очарование – рассказывать (и рисовать) былички надо уметь. Неправдоподобное следует сделать убедительным. Призракам необходимо клубиться прямо за ставнями. Привлекающий Духов и Изгоняющий Духов обязаны действовать сообща. Глупость, слабодушие и гордыня должны быть наказаны... А ведьма Юко поднимет за это чарочку сакэ с радостным «кампа-ай!».

* Быличкой в фольклоре называется рассказ о столкновении человека с иным миром – с духами, оборотнями и призраками, с «нехорошими квартирками», «прОклятыми местами» и «домами с привидениями».